Майкл Тернер - Порнографическая поэма (The Pornographer`s Poem)
15.8
Так и оказалось. Ее звали Таня. Таня Сюзан. Я видел ее пару раз с Робином, но мы не были формально представлены друг другу. По словам Робина, она торговала наркотиками. Она и ее компаньон жили через дорогу от Робина. Все, что Робин рассказал об этой парочке, было очень неутешительно. Ходили слухи, что они убивали людей.
Вид у Тани, когда она вышла из туалета, был не лучше, чем у Робина. На ней футболка с изображением «Ramones», и волосы ее такие же, как у них, — длинные и нечесаные. Трудно представить человека, меньше подходившего на роль нашей горничной.
— Н’взражаете? — произнесла она, указывая на кофейный столик.
Я не совсем понял, что она имеет в виду, но на всякий случай сказал «нет». Таня вытащила из лежащей на столике пачки, положенной туда Нетти, пару сигарет, закурила одну, а другую засунула себе за ухо. Затем села на пол, скрестив покрытые синяками ноги.
Вошел Робин с подносом, на котором были кофейник, чашки и плитка шоколада «Динг-Донгс» — еще в фольге. Халат Робина совсем распахнулся, и видны яйца, но этот факт его совершенно не волновал. По всей видимости, он этого даже не замечал. Все это было бы вполне забавно, если бы не касалось нашего дела.
— Итак, Таня будет нашей горничной, — сказал он, присаживаясь на корточки и передавая мне чашку. — А я думаю сыграть сантехника, — продолжил он, протягивая Тане шоколад. — А ты, Нетти, я думаю, сможешь сыграть девушку. — И он налил Нетти кофе.
Я взглянул на Таню. Она оценивающе смотрела на Нетти.
— М-да, я сыграю с вами эту сцену, — наконец произнесла она таким тоном, как будто это было с ее стороны большим одолжением.
Я подумал, что все кончено. Сейчас Нетти бросит свою «мирную жертву» Робину в лицо, и начнется скандал. Но нет. Нетти улыбнулась, отхлебнула кофе и открыла сумку с едой.
— Это тебе, Робин, — с Рождеством! — сказала она, облизывая испачканные в клюквенном соусе пальцы. Потом, как тогда со мной, она заплакала.
15.9
— Очень трогательно.
— Да, так оно и было. Нетти подогрела индейку и гарнир, потом усадила Робина и Таню на кухне и, пока они ели, пела им рождественские песни. Это было очень необычно.
— У Нетти прекрасный голос.
— Как у ангела. Я первый раз услышал тогда, как она поет.
— Но какой стратег!
— Очень умно с ее стороны, правда? На минуту свет померк перед нашими глазами. Мы определенно не собирались снимать в нашем фильме таких звезд, как Робин и Таня. И мы знали, что не хотим сами сниматься в роли молодых любовников. Что сделала Нетти в этой ситуации? Она не стала скандалить, она вместо этого окружила Таню и Робина своей любовью. И они были согласны на все. До этого случая я никогда не думал о такой возможности.
— Иногда лучшая защита — нападение.
— Вы говорите, как Бобби Голтс.
— У Нетти было какое-нибудь название для ее стратегии?
— Было. Она называла это светом любви. У меня был детектор лживости, у нее — свет любви.
15.10
Мы назначили набор актеров на следующий день. По нашей договоренности, мы встречались у Робина, затем шли с Таней к мистеру Стику, где она представит нам разных людей, а мы решим, подходит данный человек на ту или иную роль или нет. Когда наконец мы увидим, что кто-то нам подходит, Таня спросит у этого человека, не хочет ли он за день заработать пару сотен баксов. Все просто.
Все прошло гладко. Мне нравилось, как выглядят эти люди. Они были конкретными и приятно отличались от жителей Шогнесси. В какой-то момент Нетти сказала мне, что мы должны снять документальный фильм об этом дне. Я согласился. После «Шайки богатых деток» самое время заняться документалистикой.
Набрав группу, мы все вместе вернулись к Робину. Спасибо тебе, Господи, за Таню. Что бы мы без нее делали!
15.11
ВНУТРИ. ОЧЕНЬ ЧИСТАЯ КВАРТИРА ОДНОГО ИЗ ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦ. ДЕНЬ
Саундтрек: вторая сторона альбома «Led Zeppelin IV»
На диване сидят четыре женщины (от 18 до 20 лет). Все в вареных джинсах. Две в джинсовых куртках, две, самые молодые, — без курток. На них футболки. На одной футболке нарисована кошка. Под ней надпись «ЛОЖИСЬ ЗДЕСЬ, БЕБИ». На второй футболке — роза. Над ней, серебряной вязью, «ВОТ ЭТО КЛАСС».
На подлокотниках дивана сидят двое мужчин (лет по 25). Оба в вареных джинсах. На одном короткая прямая куртка, на втором — «кенгуру» серого цвета.
Напротив, на стульях, сидим я, Нетти, Робин и Таня. У Нетти в руках папка со скрепкой. Она наклоняется вперед.
НЕТТИ
Пожалуйста, назовите ваши имена. — Указывает на крайнего слева. — Начнем с тебя.
МУЖЧИНА НОМЕР ОДИН
Зачем?
НЕТТИ
Чтобы я знала, как мне тебя называть.
МУЖЧИНА НОМЕР ОДИН
Тебе нет нужды как-то меня называть. Я-то думал, что мы собираемся снимать порно.
Все смеются.
НЕТТИ
Ну хорошо, я буду называть тебя Ланс.
ВОТ ЭТО КЛАСС
И это будет правильно[41].
Опять смех.
НЕТТИ
(улыбаясь)
Тебе есть что показать, или как?
МУЖЧИНА НОМЕР ОДИН УЛЫБАЕТСЯ
Смех.
НЕТТИ
(обращаясь к ВОТ ЭТО КЛАСС)
А как тебя зовут?
ВОТ ЭТО КЛАСС
Э… Тиффани!
Смех.
Более молодая женщина смотрит на женщину, сидящую рядом.
Остальные поддерживают ее почин.
ДЖИНСОВАЯ КУРТКА НОМЕР ОДИН
Черри.
ДЖИНСОВАЯ КУРТКА НОМЕР ДВА
Маришка.
Смех.
ЛОЖИСЬ ЗДЕСЬ, БЕБИ
Кэндейс.
МУЖЧИНА НОМЕР ДВА
Сливная труба.
Громкий смех.
НЕТТИ
Что такое сценарий, вам известно?
Смех.
СЛИВНАЯ ТРУБА УЛЫБАЕТСЯ
Легкий смех.
Барабанная дробь.
НЕТТИ
Итак, вы знаете, что мы собираемся делать.
С дивана слышится разноголосый хор «да».
Нетти встает и дает каждому из сидящих на диване по одному листку. Все начинают читать.
НЕТТИ
Вам раздали сценарий, в нем указано все, что будет происходить в нашем фильме. Продолжительность — примерно двадцать две минуты. И мы намерены снять его в один день, аккурат на Новый год. В нем две женские и две мужские роли. Каждому из вас заплатят за работу по двести долларов.
ЧЕРРИ
Это хорошо… но я не хочу участвовать в сцене с другой киской.
МАРИШКА КРУПНЫМ ПЛАНОМ
Она смотрит на Черри.
ЧЕРРИ
(голос)
Этого я делать не буду.
МАРИШКА КРУПНЫМ ПЛАНОМ
Она кивает.
МАРИШКА
Да, и я тоже. Я не хочу участвовать в сцене с другой киской, если там тоже будет парень.
ПЕРЕБИВКА КАДРА
Таня у двери. Благодарит уходящих Черри и Маришку.
Тиффани, Кэндейс, Ланс и Сливная труба сидят на диване, глядя прямо перед собой. Лица бесстрастные.
РЕВЕРС
Я, Нетти, Робин и Таня.
РЕВЕРС
Тиффани, Кэндейс, Ланс и Сливная труба стоят перед диваном, голые.
ПЕРЕБИВКА КАДРА
Ланс стоит перед двумя женщинами, член торчит колом.
ПЕРЕБИВКА КАДРА
Тиффани посередине, машет щеточкой из перьев для чистки одежды.
ПЕРЕБИВКА КАДРА
Теперь Кэндейс посередине, показывает язык.
РЕВЕРС
Нетти что-то торопливо пишет на листке бумаги, поджатом к папке скрепкой.
РЕВЕРС
Тиффани, Кэндейс, Ланс и Сливная труба вновь сидят на диване. Одетые.
НЕТТИ
(поднимая голову)
— Ладно, с составом мы определились.
Громкий стук.
Слышно, как кто-то отодвигает стул, идет к двери. Дверь открывается.
ТАНЯ
(голос)
— Ну наконец-то ты к нам пожаловал.
15.12
— Флинн!
— Могучий Флинн[42].
16.1
Считалось, что на Дейви-стрит не было большего раздолбал, чем Флинн, но я никогда не встречал более крутого парня. Когда мы возвращались в тот день к Робину, я не мог поверить своему счастью. Все было так, как я мечтал. Флинн был таким сексуальным! Восхитительно! Как Ранди Кобб. И высокий! Такой высокий! Смотрел сверху вниз. Совсем как Нетти. И такие же, как у нее, колючие волосы, такой же кожаный бомбер. Как она сможет игнорировать такого парня? Тем более что они так классно смотрелись, как будто всю жизнь прожили вместе. Я страшно ревновал и отчаянно влюбился в них обоих. Причем все это случилось еще до того, как мы узнали, кто он такой.
Робин начал что-то мямлить в качестве вступления. Но Флинн взял дело в свои руки. Он так гладко говорил, этот парень! И он был таким необычным!
— О’кей, если правда, что меня зовут Флинн, — начал он медленно, как будто с трудом вытаскивая данные из памяти, — то ты, должно быть, Нетти!
Нетти вспыхнула и залилась румянцем. Никогда не видел, чтобы это случалось с ней раньше. Потом Флинн обратился в том же духе ко мне. Хотя моя куртка в подметки не годилась их с Нетти бомберам, Флинн позволил мне чувствовать себя значительным и крутым — таким же, как они с Нетти. Затем он вновь повернулся к Нетти.
— И если меня зовут Флинн, — сказал он, беря из ее рук блокнот и поворачиваясь к остальным актерам, сидевшим на диване, — то вы должны быть Человеком Номер Один, Человеком Номер Два, Человеком Номер Три и Человеком Номер Четыре.
Сидящие на диване захохотали.
— Здравствуй, Флинн! — произнесли они в унисон.
